Выпускники детских домов Казахстана имеют право на арендное жилье от государства. В Уральске более ста из них своей очереди дожидаются в общежитии с обманчиво уютным названием «Шанырак». Некоторые — десятки лет. Растят в его ветхих стенах и антисанитарных условиях детей, а то и ждут внуков, и боятся лишиться даже этого незавидного пристанища.
Трёхэтажное здание Дома юношества «Шанырак» в Уральске было построено в начале 1960-х годов и с тех пор, предоставленное само себе, осыпается и проседает под натиском времени и непогоды.
За неказистым экстерьером обнаруживается ещё более убогий интерьер: облезлые стены, выбитые стекла, выщербленные полы.
Семья Асель Антаевой — она, муж и двое детей — живёт в комнатке на первом этаже, одной из дальних. Чтобы пройти к ней, нужно преодолеть длинный тусклый коридор со множеством дверей, ведущих в другие жилые комнаты и общие помещения.
Например, в единственный на весь этаж туалет и то, что прежде можно было назвать кухней. Когда-то здесь были условия для приготовления пищи и столы для трапезы. Сейчас осталась только одинокая раковина — одна на весь этаж.
Проходим мимо электрического щитка в коридоре. По словам Асель, «Шанырак» очень часто остается без света — то выбивает пробки, то из-за перенапряжения происходит возгорание.
«Чиним за свой счёт, меняем сами», — буднично рассказывает Асель.
Но особое впечатление производит единственный на всё общежитие «душ». Его пол залит водой, потому что древний септик часто забивается. Здесь сыро и холодно, из стен торчат трубы с прикрученными к ним душевыми лейками, а место для мытья от входной двери отделяет заплесневевший лист фанеры.
— Занимаем очередь, чтобы помыться. Хорошо тем, у кого есть родные, — можно ходить к ним. Есть ещё бани, но зимой детей проще помыть тут, чем тащить после бани по морозу, — делится Асель.
ЖИЗНЬ ПЛОЩАДЬЮ 12 КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА
В маленькой, 12 квадратных метров, комнате почти нет мебели: её просто некуда ставить. Единственный стол — и рабочий, за ним старшая дочь делает уроки, и обеденный. На нём хранят посуду и мелкие вещи. Под ним — небольшой таз, в котором детей моют перед сном. Спят вчетвером тут же на полу.
«Я попала в детдом, когда мне было года два, в 1993 году. Своё детство я не помню. В 2003 году открылась детская деревня семейного типа, нас перевели туда. Там условия были лучше. В детдоме мы жили в комнатах по 12 квадратных метров — 25 девочек в одной и 25 мальчиков — в другой», — начинает свой рассказ Асель.
«Надеялась только на себя, поэтому всегда училась хорошо. Поступила в пединститут на грант. В 18 выпустилась из детской деревни. Идти было некуда. На стипендию в 17 тысяч, повышенную, потому что была круглой отличницей, снимала квартиру, платила восемь тысяч в месяц. По вечерам, после учебы, подрабатывала: писала конспекты, работала в копировальном центре, занималась репетиторством.
В очередь на квартиру встала в 2010 году, уже после выпуска из детдома. Хотя поставить меня должны были, когда я только туда поступила. Но этого не сделали. Всё время, пока училась, узнавала — очередь вообще не двигалась. Начала, только когда я переехала в "Шанырак". У меня тогда уже была семья.
В 2011-м встретила будущего мужа. Сначала жили с его родителями, но не срослось, и мы съехали. Много переезжали. У нас родилась дочка, потом сын. Снимать квартиру на одну зарплату стало дорого, и мы переехали в "Шанырак".
Здесь живем бесплатно — аренду, коммунальные услуги не оплачиваем. Но жить в таких условиях невозможно, опасно. Здание валится, рушится. Из акимата приезжали, из отдела ЖКХ — все говорят, что здание аварийное. И так лет пять-шесть, но ремонта всё нет.
Наши 12 квадратов — это стандартная комната. Таких на этаже десять. Есть ещё семейные — по бокам, они побольше. Так и живем: где едим, там и спим, зубы чистим, детей моем. Я не могу купить кровать, потому что тогда ходить негде будет. Сейчас сын ест, а под столом горшок стоит.
В очереди я 243-я. Если выдавать квартиры будут, как сейчас, то переселения мне ждать ещё лет пять».
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА И «ОЗЛОБЛЕННЫЕ СИРОТЫ»
Таких историй в облупленных стенах «Шанырака» накопились сотни. Изначально он создавался как временное жилье: пока выпускники детдомов не обзаведутся собственным. Сейчас здесь проживает более ста человек. У многих — дети, кто-то — в ожидании внуков.
В конце октября обитатели «Шанырака» собирались выйти к областному акимату, чтобы требовать ответы на многочисленные вопросы. Но за час до времени сбора к ним прибыла целая делегация: замакима города, начальник отдела ЖКХ и представитель облуо (управление образования. — Ред.).
Такая «высокопоставленная» встреча в истории «Шанырака», говорят старожилы, происходила впервые. Чтобы поприсутствовать на ней, в небольшое помещение на первом этаже набились десятки людей. Всем места не хватило, желающим приходилось участвовать на ротационной основе: одни выходили, уступали место другим.
Чиновники разместились за столом в другом углу комнаты, но в основном хранили молчание. На все вопросы отвечал заместитель акима Уральска Мирас Мулкай. Безмолвным был и заведующий сектором жилья отдела ЖКХ Ерлан Шайхиев. К такому в общежитии привыкли: созданная жителями инициативная группа несколько раз обращалась к нему. Их, говорят люди, буквально «выставляли за дверь».
Замакима же был многословен. В частности, заявил, что проблема «будет решаться» — через специально созданную комиссию.
— Стоит вопрос о расселении. У нас есть два варианта: предоставление отдельного жилья и строительство нового общежития. Мы должны сейчас принять решение, — рассказывал Мирас Мулкай.
На том и разошлись.
Рассыпающийся «Шанырак» находится на балансе областного управления образования. Этот госорган, ответственный за обеспечение детей-сирот, финансирует и нужды общежития. По официальной информации, на это уходят значительные бюджетные деньги: 22,7 миллиона тенге в текущем году, 17,3 миллиона — в прошлом.
Эти средства облуправление «выкидывает», поскольку живущие в «Шаныраке» «не дети-сироты», уверена главный специалист отдела инклюзивного, специального образования и защиты прав детей Саулеш Хамзина.
— Там проживает 94 взрослых, 28 из них — семейные, значит, там плюс ещё один взрослый человек. Детей живёт 78. В данный момент мы просто их содержим, выкидываем деньги, они не наши дети, — заявила Хамзина в телефонном разговоре.
Проживающих в «Шаныраке» чиновница называет «озлобленными» из-за того, как сейчас происходит распределение арендного жилья, причитающегося выпускникам детдомов.
— У нас есть закон о жилье от 1994 года, на его основании предоставлялось жилье детям-сиротам только до 20 лет. После внесения изменений в 2009 году возраст продлен до 23 лет. В 2011-м ещё раз внесено изменение, и возраст был продлен до 29 лет. Получается, проживающие в общежитии были поставлены в очередь только в 2011 году, а воспитанники детдома, не достигшие 16 лет, — на два года раньше. Поэтому и жилье они получают раньше, — заявила Хамзина.
По словам чиновницы, разговоры о ремонте в её ведомстве действительно ведутся, но неизвестно, когда он начнётся.
— Мы сделали проектно-сметную документацию на капитальный ремонт. Вышло 7 миллионов 650 тысяч тенге, — сообщила она.
Права сирот и статус-кво
Согласно статье 14 закона «О правах ребёнка», «каждый ребёнок имеет право на жилье». Это касается детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Они при «отсутствии [жилья] имеют право на получение жилища в соответствии с жилищным законодательством Республики Казахстан». Дети-сироты не могут быть выселены из предоставленного жилья без получения другого.
По словам выпускника детдома и основателя фонда «НеМолчиСирота» Руслана Турысбека, государство должно выдавать сиротам арендное жилье, которое те могут выкупить. По факту такие квартиры перестали предоставлять с 2019 года. Сейчас сироты получают арендное жилье без права выкупа. Ответа на вопрос, почему сложилась такая ситуация, Турысбек не может получить ни в одном ведомстве.
— Мы обращались в министерства образования, индустрии. Получаем одни отписки: каждый раз ссылаются на действие программы «Нурлы Жер», по которой сиротам выдают арендное жилье. Когда просим решить жилищный вопрос другими способами, отвечают, что есть утверждённая программа. Нас даже нет в [льготной ипотечной] программе «Бакытты отбасы», по которой жилье выдают под два процента. Включили многодетные семьи, инвалидов и матерей-одиночек. А сирот — нет. Когда я пытался узнать почему, мне сказали: «Денег нет», — говорит Турысбек.
По словам общественника, положение сирот плачевное по всему Казахстану. Очереди на жилье замерли. Исключение составляют крупнейшие города, где «ведется активное строительство».
— По двести, по сто человек в год очередь двигается только в Алматы, в Астане [Нур-Султан] и в Шымкенте. В остальных городах [очереди] как были, так и стоят, — говорит Турысбек.
В Уральске, согласно информации акимата, в очереди стоит 1889 сирот. По данным Турысбека, всего по стране ожидают жилья 23 тысячи выпускников детдомов.
«ЗДЕСЬ КОМНАТЫ НЕ ПУСТУЮТ»
Прошедшая в конце октября встреча с чиновниками жителей «Шанырака» повергла в новое смятение. Из услышанного они чётко усвоили одно: их собираются расселять, а заселят ли обратно, неизвестно.
— Говорят, на три месяца нас выселят отсюда, мы должны будем найти себе временное съемное жилье. Но за три месяца хороший ремонт не сделают. Похоже, нас хотят отсюда убрать, но вернут ли — вопрос, — выражает всеобщее беспокойство ещё одна обитательница «Шанырака» Алеся Арыстангалиева.
Алеся воспитывает пятерых детей. По местным меркам ей «повезло»: около восьми лет она живёт в семейной — «большой», как называют здесь такое жилье, — комнате. В этих 30-метровых помещениях есть водопровод и санузел. На этом условная благоустроенность заканчивается.
— Ремонт приходится иногда делать по два раза в год: полы «ведет», стены проседают. Я живу на пособия, которые получаю на детей. Хорошо, местные есть, кто в строительстве работает — помогают. [Чиновники] говорят, что каждый год выделяют миллионы. Но тогда где ремонт? — говорит Алеся.
Такой вопрос возникает у всех, кто живёт в «Шаныраке». Но, несмотря на условия, общежитие не пустеет: для его аварийных комнат всегда находятся жильцы. Некоторые передают их по «наследству».
— У нас тут живут сироты, у кого много сестер, братьев. Вот, к примеру, одна съехала, ей дали квартиру, она комнату передала сестренке, которая до этого жила в съемном жилье. Здесь комнаты не пустуют, — говорит напоследок Асель Антаева.
На дворе — ещё осень, а по темным коридорам «Шанырака» уже вовсю гуляет промозглый ветер, перед которым бессильна хлипкая входная дверь. В ледяном фойе резвятся дети Асель. В холодное время года для них это единственное доступное место для игр.