После российского вторжения медиаландшафт Украины изменился — ослабло влияние олигархов-миллиардеров, на ТВ преобладают круглосуточные программы, где доминирует гостелевещание. Радикальные перемены, возможно, являются частью стойкого сопротивления натиску Москвы, но они также создают риски.

В эти дни, переключая украинские новостные телеканалы, вы, вероятно, не найдёте отличий — везде будто идёт одна и та же передача.

В течение многих лет телевидение здесь было очень разнообразным: несколько крупных каналов представляли новости таким образом, чтобы подчеркнуть свою независимость или продвигать нарративы своих сверхбогатых владельцев и их политических союзников.

Война радикально изменила эти тенденции.

С тех пор как Россия начала полномасштабное вторжение в Украину в феврале 2022 года, основные каналы транслируют один и тот же общий контент — круглосуточное вещание, известное как телемарафон «Єдині новини». Эти новости телеканалы производят, координируя свои действия с высшими государственными чиновниками.

Изначально телемарафон многие рассматривали как элемент защиты от попытки России подчинить себе Украину. Но 17 месяцев спустя, в условиях продолжающихся боевых действий, растут опасения по поводу чрезмерного контроля и влияния государства на СМИ.

«"Марафон пропаганды" превратился в парад официальных обращений и символических дискуссий, которые не отвечают на большинство вопросов, которые граждане задают ежедневно», — написала в прошлом месяце главный редактор независимого СМИ «Заборона» Катерина Сергацкова в колонке, посвящённой телемарафону.

«Вопрос национальной безопасности»

20 июля президент Владимир Зеленский заявил, что поручил премьер-министру Денису Шмыгалю «рассмотреть возможность замены» министра культуры и информационной политики Александра Ткаченко, ключевой фигуры, стоящей за телемарафоном. Через несколько часов Ткаченко заявил, что подал заявление об отставке. Он утверждает, что сделал это до того, как узнал о предложении Зеленского уволить его.

Ткаченко уже несколько месяцев подвергается критике со стороны гражданского общества по ряду вопросов, но последней каплей, по-видимому, стало общественное недовольство расходами министерства, в частности планами производства поддерживаемых государством фильмов и сериалов.

Отставка Ткаченко подлежит одобрению Верховной рады. Пока неясно, как его вероятный уход повлияет на телемарафон.

В интервью Азаттыку 21 июня Ткаченко отверг критику своей политики в отношении СМИ и телемарафона, заявив, что она вытекает из «неправильной точки зрения».

«Мы на войне, и это изменило мышление и поведение всех СМИ в Украине, — сказал Ткаченко. — В реалиях военного положения всем необходимо соблюдать ограничения, введённые военными в целях безопасности, и отдавать приоритет официальным заявлениям».

В указе от 19 марта 2022 года о введении «единой информационной политики» в условиях военного положения Зеленский назвал новую политику «вопросом национальной безопасности» и определил телемарафон как «единую информационную платформу для стратегической коммуникации».

Украинское законодательство позволяет властям брать под контроль СМИ, останавливать их работу и вводить цензуру в военное время. На этом фоне сторонники утверждают, что политика в отношении СМИ, проводимая президентом Владимиром Зеленским и его правительством, является умеренной.

Телемарафон, как озвучил Ткаченко в интервью Азаттыку, является «просто эффективным ответом на очевидную необходимость согласования официальной информации в военное время».

«Нечто, похожее на чудо»

По словам старшего аналитика киевского офиса BBC Monitoring Яны Люшневской, объединение некоторых из крупнейших вещательных компаний Украины в жуткие для всего народа первые дни вторжения, когда российские войска бомбили Киев, многими рассматривалось не просто как необходимость, а как «нечто, похожее на чудо», происходящее в раздробленном медиапространстве Украины.

Тогда Россия повсеместно и массово распространяла дезинформацию, многие журналисты покинули Киев, и было крайне сложно быстро добыть точные данные. В таких условиях телемарафон смог обеспечить продолжение прямых трансляций и, как утверждают сторонники этой политики, помог сорвать первоначальное наступление России и сохранить украинскую государственность.

Круглосуточная трансляция состоит из шестичасовых слотов, которые производятся каналами, участвующими в телемарафоне, независимо друг от друга. Это приводит к некоторым несоответствиям и неоднозначному качеству освещения информации, говорит Люшневская, однако, добавляя, что на момент создания системы актуальные новости от властей и военных, а также проверенная информация от корреспондентов на местах играли решающую роль, а иногда и спасали жизни.

Телевизионная формула военного времени, разработанная производителями телемарафона, включает в себя немедленные оповещения об угрозе воздушных атак, экранные QR-коды для сбора средств на нужды военных, регулярный фронтовой анализ с картами и данными о российских потерях, суперпатриотические анимационные ролики рекламного характера и много «заряженной» лексики.

Ведущие новостей приветствуют гостей студии лозунгом «Слава Украине!», на что те отвечают: «Героям Слава!». Интервью часто заканчиваются словами «Смерть врагам!». Распространены такие фразы, как «Вместе сильнее», «После победы» и «Наши ребята», а также слова, часто используемые для унижения России и русских, такие, как «орки» или «рашисты».

Только по приглашениям

Первоначально в телемарафоне участвовали шесть каналов: парламентский канал «Рада», общественный вещатель «Суспiльне» и четыре коммерческих канала: ICTV/СТБ, 1+1, «Интер» и «Украина 24», контролируемые или тесно связанные с олигархами Виктором Пинчуком, Игорем Коломойским, Дмитрием Фирташем и Ринатом Ахметовым соответственно.

По словам Ткаченко, который в прошлом долгое время был менеджером крупной медиагруппы 1+1, идея телемарафона исходила от «руководителя одного из каналов». Однако многие в медиаиндустрии сомневаются в этом, а некоторые, в том числе человек, знакомый с этим вопросом, который говорил на условиях анонимности из-за страха преследования, утверждают, что объединенное вещание было инициировано офисом Зеленского и Ткаченко.

Светлана Остапа, заместитель руководителя организации мониторинга СМИ «Детектор Медиа» и председатель наблюдательного совета «Суспiльне», рассказала Азаттыку, что в первый день полномасштабного вторжения Ткаченко сообщил ей, что эфир общественного вещателя будет передан государственному телеканалу «Рада», не предоставив официального решения о передаче.

Помимо не совсем прозрачного старта, правда и то, что не все крупные игроки были приглашены на вечеринку. Примечательно, что в телемарафоне не участвовали «5 канал» и «Прямый», связанные с бывшим президентом Петром Порошенко, равно как и оппозиционно настроенный вещатель Espreso TV. Более того, эти три канала были выведены из национальной системы цифрового вещания в апреле 2022 года, и теперь ограничиваются только спутниковым вещанием и онлайн-трансляцией.

В интервью Азаттыку Ткаченко заявил, что каналы не были включены в телемарафон, поскольку их руководители и министерство «не смогли найти компромисс». Подробностей он не сообщил.

Главный редактор Espreso TV Анастасия Равва сообщила Азаттыку, что канал не получал предложения присоединиться к марафону в начале полномасштабного вторжения. «В то время отсутствие Espreso в телемарафоне казалось странным», – сказала она, добавив, что в итоге, по ее мнению, такое решение пошло телеканалу на пользу, так как у украинских зрителей «по крайней мере, есть какая-то альтернатива».

Равва также рассказала, что власти так и не объяснили, почему закрыли каналу доступ к цифровому эфиру, что привело к значительной потере его аудитории, и выразила надежду, что они «признают свою ошибку».

Рука государства?

Критики утверждают, что правительство не только исключило из телемарафона некоторые важные медиа-организации, но и ввело государственный контроль над участвующими, координируя их работу и частично финансируя их.

Ткаченко это отрицает. «Нет одного большого новостного портала, который я мог бы контролировать, – сказал он Азаттыку, – но есть шесть каналов со своими журналистами и редакционными традициями». Он добавил, что система шестичасовых слотов отражает их автономию.

По словам Остапы, каналы, участвующие в телемарафоне, формируют свои редакционные планы независимо друг от друга. Она добавила, что «Суспiльне», созданное после протестов на Евромайдане, отстранивших от власти дружественного Москве президента Виктора Януковича в 2014 году, и сейчас набирающее популярность, пытается подать другим пример журналистских стандартов и беспристрастности.

Она также сказала, что выход из телемарафона, хотя он теоретически и возможен, создаст серьезные проблемы и остановит развитие флагманского «Першего канала» «Суспiльне», поскольку он не будет участвовать в едином вещании, а должен будет выходить в эфир сам.

Более того, человек, знакомый с работой телемарафона, на условиях анонимности в связи с деликатностью темы сообщил, что Ткаченко «вручную влияет» на редакционные решения.

Ткаченко же заявил, что он «на связи» с несколькими группами людей, работающих над телемарафоном, но отверг это обвинение. Кроме того, он утверждает, что частичное финансирование каналов государством – около 600 миллионов гривен (16 миллионов долларов США), выделенных на телемарафон через различные инструменты в бюджете на 2023 год, – не влияет на их редакционную независимость.

«На самом деле государственное финансирование телевидения в Украине – пустяки по сравнению с тем, что русские делают в плане финансирования собственной пропаганды», – сказал он.

Ткаченко утверждает, что «цифры говорят сами за себя». Он сослался на опрос, проведенный независимой организацией по развитию СМИ Internews, результаты которого показали, что из 36% украинцев, узнающих новости по телевидению, около 94% знают о телемарафоне, из них 96% смотрят его каждый день, а 84% доверяют ему.

«Это очень высокие показатели доверия СМИ в Украине, и они говорят о том, что телемарафон является успешным», – говорит он.

Не так быстро, говорят критики. Опрос, проведенный Detector Media, в котором задавался другой набор вопросов, дает совершенно другую картину. Согласно этому опросу, около 45% украинцев считают, что трансляция одной официальной точки зрения недопустима даже в военное время, а целых 70% ищут информацию из других источников из-за отсутствия различных точек зрения в телемарафоне.

«Массированная пиар-операция»

Критики считают, что по мере продолжения войны телемарафон становится, как выразилась Люшневская, «массированной пиар-операцией» Зеленского, его политических союзников и его партии «Слуга народа», имеющей большинство в Верховной Раде – украинском парламенте. Оппозиционные силы, особенно фракция, связанная с Порошенко и его партией «Европейская солидарность», часто подвергаются критике, и, как правило, не имеют возможности защитить себя на телемарафоне.

Согласно анализу Detector Media, в январе-марте этого года около 65% приглашенных в студию депутатов Рады были от партии «Слуга народу», которая имеет 241 место (около 59%) в законодательном органе. Еще 17% были от партии «Голос», 6% – от «Батькiвщины», 4% от партии «Довiра» и 4% от «Європейська солідарність», которая была существенно недопредставлена на телемарафоне, поскольку имеет 27 мест (6%) в Раде.

Между тем, у нескольких близких соратников Зеленского по его прежней карьере комика и актера теперь есть свои собственные шоу на телемарафоне. Некоторые из них снялись в ситкоме производства телекомпании 1+1 «Слуга народу» о человеке, волей случая оказавшемся президентом, в котором будущий президент сыграл главного героя. Название политической партии перекликается с названием телешоу.

Ветераны сериала «Слуга народу» Евгений Кошевой и Александр Пикалов ведут сатирическую новостную программу «Байрактар Ньюс», которая высмеивает российскую пропаганду и озвучивает политические тезисы, выходящие далеко за рамки якобы аполитичного и объединяющего духа телемарафона. А Студия «Квартал 95», соучредителем которой был Зеленский, известная своим острым политическим юмором в прошлом, продолжает выпускать в эфир комедийные шоу, которые полностью поддерживают действующую власть и высмеивают ее противников.

Телемарафон также подвергается критике за предоставление пространства журналистам, ранее ассоциировавшимся с пророссийской позицией, особенно тем, которые в прошлом были связаны с каналами, контролируемыми самым богатым человеком Украины Ринатом Ахметовым. Некоторые из них ушли после того, как петицию об их увольнении подписали десятки громких имен в украинских СМИ, но другие остаются, несмотря на то, что Ахметов объявил о закрытии всех своих каналов в июле 2022 года.

По словам Остапы, в ноябре его бывшие сотрудники из «Украины 24» создали новый канал «Моя Украина», который участвует в телемарафоне и поддерживает теплые отношения с офисом Зеленского.

«Тектонический сдвиг»

Появление телемарафона, возможно, положило конец эпохе, когда горстка миллиардеров, известных как олигархи, имела большое влияние на вещательные СМИ в Украине.

Потеря олигархами влияния на телевидение – это «тектонический сдвиг для украинских СМИ», заявил в интервью Азаттыку главный редактор украинского издания журнала Forbes Борис Давыденко.

Олигархи сильно пострадали от полномасштабного вторжения, в некоторых случаях их бизнес был разрушен, а экономика страны находится в кризисе. «В результате они мало что сделали для того, чтобы противостоять фактическому и, по крайней мере, временному захвату их медиа-активов, которые были в основном расходной частью их бухгалтерских книг, а не приносили прибыли», – говорит Давыденко.

Распад медиаимперии Ахметова стал завершающим актом драматического противостояния бывшего донецкого бизнесмена и Зеленского, развернувшегося незадолго до полномасштабного вторжения вокруг так называемого «антиолигархического закона», направленного на сдерживание медийного влияния олигархов.

В феврале 2021 года, до начала политической борьбы за закон, Зеленский отключил три телеканала, контролируемые Виктором Медведчуком, высокопоставленным политиком, имеющим тесные связи с президентом России Владимиром Путиным, который позже был арестован по обвинению в государственной измене, а затем передан России в рамках обмена пленными. Месяц спустя Украина запустила государственный русскоязычный канал Freedom TV, который продолжает работать.

Ранее, в 2014 году, после того как Россия оккупировала Крым и развязала войну на Донбассе, Украина запретила большинство российских телеканалов. В 2017 году правительство ввело языковые квоты для радио- и телепередач и запретило ведущие российские социальные сети, такие как «ВКонтакте».

По словам Люшневской, с начала полномасштабного вторжения Telegram постепенно вытесняет телевидение и другие традиционные СМИ. По данным опроса «Интерньюс», 74% украинцев выбирают социальные сети, в основном Telegram, когда хотят получать последние новости. Соответствующие цифры для новостных сайтов, телевидения, радио и печатных СМИ составляют 42%, 36%, 11% и 3% соответственно.

Ткаченко убежден, что «золотая эра телевидения закончилась» и что после войны медиа-ландшафт Украины будет «определенно другим».

Отмахнувшись от критики по поводу усиления государственного контроля над телевидением, он сказал, что Украине «нужно больше инструментов для борьбы с российской дезинформацией», таких как регулирование социальных сетей и коммуникаторов, а также координация стратегической информации с Евросоюзом и НАТО.

Давыденко, напротив, предупреждает, что по мере продолжения войны общество может поддаться соблазну сильной фигуры ­–­ потенциально Зеленского – и телемарафон может стать полезным инструментом для политиков с автократическими тенденциями. «Но эта перспектива все еще далека», – говорит он.

«Трагическое испытание»

«Здесь и сейчас есть некоторые обнадеживающие признаки для украинских СМИ», – прокомментировала Азатттыку аналитик киевского Института массовой информации Катерина Дьячук.

В первые несколько месяцев российского наступления народ был настолько сплочен, что критика правительства практически испарилась. Многие журналисты признавались, что тогда сосредоточились на реальных событиях военного времени и иногда прибегали к самоцензуре.

Однако средства массовой информации постепенно вернулись к своей традиционной роли, и снова появились расследования коррупции и сообщения о внутренних проблемах помимо продолжающихся усилий по раскрытию подробностей убийств, злоупотреблений и многих форм противоправных действий, которые совершает Россия.

Несмотря на войну и экономические проблемы – более 230 СМИ были закрыты из-за российской оккупации, физической угрозы и финансового давления – Украина поднялась со 106-го на 79-е место в Мировом индексе свободы прессы, ежегодно составляемом организацией «Репортеры без границ» (RSF) в 2023 году.

И произошло это на фоне того, что Дьячук назвала «самым трагическим испытанием в истории украинских СМИ».

По данным программы мониторинга российских военных преступлений Института массовой информации, российские войска убили 63 украинских журналиста и работника СМИ с начала полномасштабного вторжения – 10 из них во время работы, а остальных либо во время прохождения службы в ВСУ либо при других обстоятельствах. Кроме того, 18 журналистов ранены, 14 пропали без вести, 22 похищены.

Кроме того, российские войска захватили или разрушили 10 редакций, обстреляли 16 телевизионных вышек и отключили украинское вещание на оккупированных территориях.

С начала полномасштабного вторжения институт зарегистрировал 519 преступлений против журналистов и средств массовой информации в Украине.

«Среди украинских журналистов и работников СМИ очень много боли и гнева, но есть и чувство оптимизма, – говорит Дьячук. – Несмотря на потери, мы становимся сильнее».